Стихотворения (сборник) - Страница 7

К оглавлению

Уж доеду тебя, горе горючее,

Подстрелю тебя, тоску лютую!

"Полно, полно, добрый молодец,

Бранью на ветер кидатися,

Неразумны слова выговаривать!

Я не волком бегу, не змеей ползу,

Я не коршуном бью из поднебесья,

Не с дружиною выезжаю я!

Выступаю-то я красной девицей,

Подхожу-то я молодицею,

Подношу чару, в пояс кланяюсь;

И ты сам слезешь с коня долой,

Красной девице отдашь поклон,

Выпьешь чару, отуманишься,

Отуманишься, сердцем всплачешься,

Ноги скорые-то подкосятся,

И тугой лук из рук выпадет!.."

[1856]

* * *

Вот уж снег последний в поле тает,

Теплый пар восходит от земли,

И кувшинчик синий расцветает,

И зовут друг друга журавли.

Юный лес, в зеленый дым одетый,

Теплых гроз нетерпеливо ждет;

Все весны дыханием согрето,

Все кругом и любит и поет;

Утром небо ясно и прозрачно,

Ночью звезды светят так светло;

Отчего ж в душе твоей так мрачно

И зачем на сердце тяжело?

Грустно жить тебе, о друг, я знаю,

И понятна мне твоя печаль:

Отлетела б ты к родному краю

И земной весны тебе не жаль...

[1856]

* * *

Уж ты нива моя, нивушка,

Не скосить тебя с маху единого,

Не связать тебя всю во единый сноп!

Уж вы думы мои, думушки,

Не стряхнуть вас разом с плеч долой,

Одной речью-то вас не высказать!

По тебе ль, нива, ветер разгуливал,

Гнул колосья твои до земли,

Зрелые зерна все разметывал!

Широко вы, думы, порассыпались...

Куда пала какая думушка,

Там всходила люта печаль-трава,

Вырастало горе горючее!

[1856]

* * *

Край ты мой, родимый край,

Kонский бег на воле,

В небе крик орлиных стай,

Волчий голос в поле!

Гой ты, родина моя!

Гой ты, бор дремучий!

Свист полночный соловья,

Ветер, степь да тучи!

[1856]

* * *

Грядой клубится белою

Над озером туман;

Тоскою добрый молодец

И горем обуян.

Не довеку белеется

Туманная гряда,

Рассеется, развеется,

А горе никогда!

[1856]

* * *

Колышется море; волна за волной

Бегут и шумят торопливо...

О друг ты мой бедный, боюся, со мной

Не быть тебе долго счастливой:

Во мне и надежд и отчаяний рой,

Кочующей мысли прибой и отбой,

Приливы любви и отливы!

[1856]

* * *

О, не пытайся дух унять тревожный,

Твою тоску я знаю с давних пор,

Твоей душе покорность невозможна,

Она болит и рвется на простор.

Но все ее невидимые муки,

Нестройный гул сомнений и забот,

Все меж собой враждующие звуки

Последний час в созвучие сольет,

В один порыв смешает в сердце гордом

Все чувства, врозь которые звучат,

И разрешит торжественным аккордом

Их голосов мучительный разлад.

[1856]

* * *

Смеркалось, жаркий день бледнел неуловимо,

Над озером туман тянулся полосой,

И кроткий образ твой, знакомый и любимый,

В вечерний тихий час носился предо мной.

Улыбка та ж была, которую люблю я,

И мягкая коса, как прежде, расплелась,

И очи грустные, по-прежнему тоскуя,

Глядели на меня в вечерний тихий час.

[1856]

КРЫМСКИЕ ОЧЕРКИ

Над неприступной крутизною

Повис туманный небосклон;

Tам гор зубчатою стеною

От юга север отделен.

Там ночь и снег; там, враг веселья,

Седой зимы сердитый бог

Играет вьюгой и метелью,

Ярясь, уста примкнул к ущелью

И воет в их гранитный рог.

Но здесь благоухают розы,

Бессильно вихрем снеговым

Сюда он шлет свои угрозы,

Цветущий берег невредим.

Над ним весна младая веет,

И лавр, Дианою храним,

В лучах полудня зеленеет

Над морем вечно голубым.

Клонит к лени полдень жгучий,

Замер в листьях каждый звук,

В розе пышной и пахучей,

Нежась, спит блестящий жук;

А из камней вытекая,

Однозвучен и гремуч,

Говорит, не умолкая,

И поет нагорный ключ.

Всесильной волею аллаха,

Дающего нам зной и снег,

Мы возвратились с Чатырдаха

Благополучно на ночлег.

Все налицо, все без увечья:

Что значит ловкость человечья!

А признаюсь, когда мы там

Ползли, как мухи, по скалам,

То мне немного было жутко:

Сорваться вниз плохая шутка!

Гуссейн, послушай, помоги

Стащить мне эти сапоги,

Они потрескались от жара;

Да что ж не видно самовара?

Сходи за ним; а ты, Али,

Костер скорее запали.

Постелим скатерти у моря,

Достанем ром, заварим чай,

И все возляжем на просторе

Смотреть, как пламя, с ночью споря,

Померкнет, вспыхнет невзначай

И озарит до половины

Дубов зеленые вершины,

Песчаный берег, водопад,

Крутых утесов грозный ряд,

От пены белый и ревущий

Из мрака выбежавший вал

И перепутанного плюща

Концы, висящие со скал.

Ты помнишь ли вечер, как море шумело,

В шиповнике пел соловей,

Душистые ветки акации белой

Качались на шляпе твоей?

Меж камней, обросших густым виноградом,

Дорога была так узка;

В молчанье над морем мы ехали рядом,

С рукою сходилась рука.

Ты так на седле нагибалась красиво,

Ты алый шиповник рвала,

Буланой лошадки косматую гриву

С любовью ты им убрала;

Одежды твоей непослушные складки

Цеплялись за ветви, а ты

Беспечно смеялась - цветы на лошадке,

В руках и на шляпе цветы!

Ты помнишь ли рев дождевого потока

И пену и брызги кругом;

И как наше горе казалось далeко,

И как мы забыли о нем!

Вы всe любуетесь на скалы,

Одна природа вас манит,

И возмущает вас немало

Мой деревенский аппетит.

Но взгляд мой здесь иного рода,

Во мне лицеприятья нет;